Благословлённые демоном искусства: художники Усио и Норико Синохара

0 343

Художник t, который уже стал легендой, в своё время удостоился похвалы самого Окамото Таро, знаменитого мастера, за свою «абсурдность, выходящую за все возможные границы». Его жена Норико моложе Усио на 21 год, она тоже художник. Фильм режиссера Захари Хайнцерлинга «Милашка и боксёр», вышедший на экраны в прошлом году и повествующий о любви и борьбе в повседневной жизни творческой пары, был тепло принят зрителями по всему миру. Он получил приз за лучшую документальную режиссёрскую работу на фестивале независимого кино «Сандэнс» в 2013 г. и был номинирован на Оскар в 2014 г. среди документальных фильмов.

Более полувека назад Синохара Усио решил посвятить себя служению искусству, и 40 лет из них Норико была с ним рядом. Чем же вдруг так привлекла современных зрителей история этой пары, много лет находившейся в творческом андеграунде? Где супруги Синохара черпают свое вдохновение? Почему они решили творить за рубежом, и каковы их дальнейшие цели как людей искусства? Супруги Синохара посетили Японию в связи с показом фильма и открытием выставки Love is a Roar-r-r-r! in Tokyo, и мы, пользуясь случаем, задали им все интересующие нас вопросы.

Дерзкий художник-авангардист завоёвывает мир

«Искусство – это демон!» — уверенно говорит Синохара.

Синохара Усио по прозвищу Гю-тян. Украсив голову «ирокезом», он в один момент стал любимцем СМИ задолго до того, как в 1950-х появилось слово «панк». В 1960 г. Гю-тян собрал группу авангардного искусства Neo-Dadaism Organizers, которая в полуголом виде активно проводила экстравагантные перфомансы на городских улицах. Усио прославился благодаря своему «боксёрскому» стилю создания картин, когда он надевает перчатки, промоченные краской, и лупит ими о стену. Синохару заметил знаменитый фотограф и режиссер Вильям Клейн, который разместил работы Усио в исторической фотопанораме, сборнике фотографий 『TOKYO』(1964 г.); так Усио начал и продолжил покорять медиа-пространство своим индивидуальным стилем.

В 1969 г. Усио переехал в Нью-Йорк, однако его изначальные попытки добиться там успеха провалились. Денег на покупку акварельных материалов не было, поэтому Усио начал собирать выброшенные картонные коробки, из которых впоследствии сложилась знаменитая серия «Скульптуры мотоцикла». С тех пор, даже 40 лет спустя, Усио продолжает оставаться верным искусству авангарда, как и тогда, когда он лишь мечтал стать знаменитым.

Усио:
— Так или иначе, образцом для меня служило американское искусство. В 60-х годах поп-арт достиг своего расцвета, и я зачитывался статьями на эту тему в искусствоведческих журналах, думая, что однажды и я так смогу! Они меня очень воодушевляли. Так я решился поехать в Нью-Йорк. После того, как закончилась годовая стипендия, у меня уже не было денег и еще не было связей – в общем, ничего у меня не было. Несмотря на эти обстоятельства, демон искусства не отпускал меня. Я собрался и ударил, что было сил. С тех пор я так и живу, постоянно изо всех сил ударяя всем, что у меня есть.

Норико:
— Так и есть, бил чем попало во все стороны. Но какой у него был выбор? Даже вернуться обратно в Японию денег не было. Про нас часто говорят, что мы «боремся с демоном искусства», но на самом деле вся наша жизнь – это сплошная борьба за выживание.

Усио:
— Это правда. Наша семейная легенда гласит, что я женился на Норико, облизываясь на её банковскую книжку.

Норико:
— Ну так и было, чего уж.

Усио:
— Но ведь мы живём под одной крышей, занимаемся одним делом – творим – так почему же нам не разделять и банковский счёт?! — оправдывается Усио.

Норико:
— Видите? Вот так и уплыли денежки, которые мне присылали родители из Японии. Всё уходило на аренду жилья и содержание мастерской.

Усио:
— Если уж ты художник, то у тебя должно быть много места, чтобы творить. В Америке, если зритель считает твои работы мелковатыми, можешь сразу кидать их в мусорную корзину. Ну а что вы хотели, мы же находимся в мировом эпицентре искусства! У тебя должны быть амбиции, ты должен быть готов растолкать всех на пути к вершине, чтобы поравняться с Энди Уорхолом и Джаспером Джонсом. Иначе зачем это всё?

Дом, погрязший в искусстве и ревности

После окончания старшей школы в 1971 г., как раз в то время, когда рухнула финансовая биржа, где за один доллар давали 360 йен, Норико отправилась учиться искусству в Нью-Йорк. Тогда ей было 19 лет. Через полгода она повстречала Усио, от которого в 1974 году родила сына, Александра Кукай Синохару. Это событие ознаменовало собой начало долгих лет «любви и борьбы».

Усио:
— Все мы трое художники, поэтому каждый наш день проходит безумно интенсивно. Ни о каком сотрудничестве не может быть и речи, потому что каждый из нас – яркая индивидуальность, да и принадлежим мы к разным поколениям. Когда Норико хвалят критики, я с ума схожу от творческой ревности! Но так и должно быть. Когда Исаму Ногути спросили, где он черпает свое вдохновение, он так и ответил: «В ревности!».

Норико:
— О ревности Гю-тяна можно говорить часами! Даже в этот раз, когда мы снимали фильм «Милашка и боксёр», Зак (Захари Хайнцерлинг, режиссёр – прим. автора) поначалу основное внимание уделял Усио, но в процессе очаровался моими работами и под конец порой снимал только меня, а потом шёл домой. Когда Усио спрашивал меня, мол, а где же Зак, мне приходилось изворачиваться, говорить, что тот сегодня был особенно занят и ему пришлось срочно уйти.

Дневник борьбы супругов и художников

Усио придерживается мнения, что простые люди нужны для того, чтобы поддерживать таланты. Действительно, в первой половине фильма Норико выступает исключительно как жена, домохозяйка и, порой, ассистент Усио. Однако со второй половины интонация меняется, и мы видим, как через рисунки Норико проступает автобиография «Милашки» длиной в полжизни.

Супруги сходятся во мнении, что и сам режиссёр, Зак, претерпел значительные перемены в ходе съёмок.

Усио:
— Когда Зак только начал снимать о нас кино, он выглядел как тощий неоперившийся хорошенький птенец, довольно расслабленный, когда дело доходило до работы. Пришлось взять инициативу в свои закалённые руки. Например, я орал ему, мол, давай-ка я покажу тебе, как сохранить здоровье по-японски! И, сбросив одежду, брал сухое полотенце и вытирал себя перед камерой.

Норико:
— Художники по природе своей эксгибиционисты. Ты должен оставаться собой перед камерой. К тому же Гю-тян за эти годы практически сроднился с медиа. Однако весь его экстравагантный перфоманс перед объективом оказался вырезанным из ленты. Хотя съёмки продолжались более четырех лет, конечный материал в основном освещает последний год. Поначалу, когда Зак приходил в наш дом, он снимал то пол, то раковину, то хвост нашего кота. Такими темпами, наверное, и за 10 лет кино не снимешь. Мы уже было отчаялись увидеть результат.

Хайнцерлингу было 24 года, когда он начал снимать фильм про супругов Синохара. На протяжении почти пяти лет он оттачивал свое мастерство, выстраивая доверительные отношения с творческой семьей.

Норико:
— В какой-то момент мы стали обращать на Зака не больше внимания, чем на мебель в нашем доме. Зак часто говорит, что мне понадобилось много времени, чтобы раскрыться перед камерой, но я думаю, что ему тоже далеко не сразу удалось стать хорошим наблюдателем.

Усио соглашается:
— Так и есть. Зак повзрослел, пока снимал нас с Норико. До этого он был обычным, слегка избалованным ребенком из обычной семьи. Поэтому поначалу он всё время задавал нам детские вопросы и обращался с глупыми просьбами, например, «А вы разве не любите друг друга?», «А покажите мне семейную ссору!». Мне интересно, что у него вообще тогда творилось в голове.

Норико:
— Да и как Зак мог заснять семейную ссору, если он с нами не жил? Мои предложения, кстати, нашли место в фильме. Например, сцена, где мы с Усио надеваем боксёрские перчатки с краской и дубасим друг друга. Или анимированные сцены с нарисованной мною «Милашкой». Но вот концовка мне всё-таки не нравится. Наша реальная жизнь гораздо жёстче, чем это показано в фильме. Каждый день мы просыпаемся и не знаем, что ждёт нас сегодня. Мы двигаемся наощупь в темноте!

Усио:
— Да ладно тебе! Были и такие, кто плакал, смотря наш фильм. Мы проехали по всей Америке с продвижением “Милашки и боксёра”, и везде, где бы мы ни заходили в зал после показа, нам хлопали стоя! Я тогда сильно удивился, подумал, что кино – это тебе не картина, оно действительно поражает людей в самое сердце. С тех пор меня постоянно окликают на улице, когда я иду домой, я стал большой знаменитостью. Наверное, мне надо теперь обучиться «звёздному» поведению. Если это поможет мне продать больше моих работ, это будет просто здорово!

Иногда кажется, что путь художника лёгок и прост. Однако пример супругов Синохара показывает, что порой этот выбор заставляет тебя буквально принести всю свою жизнь на алтарь искусства. Они отказались от дешёвой популярности, которую могли бы завоевать, играя перед перед публикой и навязываясь ей. Истинное удовольствие им доставляет сам процесс творения, доведённый до максимума, который заставляет бурлить кровь в жилах. Они слишком честные, практичность им чужда. Возможно, именно такое схожее отношение к жизни установило между супругами  своеобразную крепкую связь. Успешный фильм об их жизни рассказал о семье Синохара зрителям по всему миру. Может быть, это и есть то счастье, которым способен одарить демон искусства? Но и фильму не суждено остановить бесконечную любовь и борьбу, через которые Усио и Норико пришли туда, где оказались, и продолжают свой путь.

Оставьте ответ

Ваш электронный адрес не будет опубликован.